международный фестиваль современные формы танца, искусства импровизации и перформанса во взаимодействии с литературой

"Мы ещё не знаем, на что способно тело" (Спиноза)

А нам кажется, что ответ даст любовь (мы ведь знаем, на что она способна). Ещё нам кажется, что ответ даст спорт и йога. Рубрикация известная: душа и плоть.

Но вот такое замечание: разговаривая с душой, любовь стесняется давать ответ о теле и его способностях. Йога/спорт даёт ответ о теле, но таким образом, что человек подгоняет своё тело к заранее известной планке. Т.е. йога/спорт имеют ответ о теле, но не имеют спинозовского вопроса о нём. Вопрос о способностях тела - это вопрос о качествах, содержащихся в теле, но не-вскрытых со-бытием, не востребованных.

И всё же: почему так печально обрисовывается ситуация с любовью? Ну, во-первых, потому, что любовь - это печаль. "Сердце в пламенной печали/ Бьётся времени вначале" (Р,Белоусов). Любовь востребуется для того, чтобы была расслышана душа, на это уходит максимум сил, притом что это н е то, к чему вы себя готовили, что воображали. "Любовь - это когда тот, кто этого не имеет, преподносит его тому, кто в этом не нуждается" (Лакан). Максимум сил.

Во-вторых, есть определённая традиция представления о душе и о том, что она говорит (может говорить и даже - д о л ж н а говорить). Это моральная традиция, и она непременно соприсутствует тому, что мы стремимся назвать цивилизованностью. Воспитанностью. Морализм предписывает душе по сути лишь одну вещь - сдерживание в общих пределах. Отчего никакая душа, следующая этим курсом, не чувствует себя ни счастливой, ни честной. Ницше указал на второе обстоятельство, Фрейд создал психоанализ с учётом первого.

Так на рубеже 19-20 веков наметился разрыв с таким моральным видением тела: подозрение падает на Аполлона. Но поспешившие отдаться Дионису не успели узнать, что он заражён Аполлоном и неотъемлем от него; и вот - кунштюк культуры, превращающейся в массовое зрелище: сверхчеловек Ницше предстаёт суперменом комиксов.

Тело - икс, неизвестное, к которому всё ещё не ясно, как подобраться. Оно всегда есть, но типовая история, с ним происходящая сегодня - история забвения о нём и/или ненависти к нему. Попытаемся рассмотреть эту историю, взяв за точку отсчёта момент, в социальной психологии именуемый "вторичной социализацией" - время, когда подросток самоопределяется на выходе из семьи в большой социум. То, что ему дано: душа в зажиме морали и печали, тело в тисках социального функционирования и опять же морали. Любовью будет то, что произойдёт в результате прорыва желания сквозь нестерпимость двойного зажима души и тисков тела. Безбашенно. Открытие тела как побега из гиперформализованной социально легкоусвояемой души. Вскоре маятник качнётся обратно: теперь уже гиперреактивность тела обнаруживается как проблема уже душой.

"Жить трудно, потому что примерно половина всех существ имеет пол, притягательный для любой наугад выбранной особи. Один только человеческий вид насчитывает миллиарды таких объектов" (И.Ю.) Так что подчеркну: душа современного человека это то, что появляется в результате попыток угомонить тело. Рождение морали из страха музыки. Всё это секреты, раскрытые Эдипом, и Фрейд их прекрасно переформулировал в своё время: "Человек не только гораздо большее животное, чем он показывает, но и гораздо более моральное существо, чем он сам догадывается".

Мы пытаемся задаться вопросом Спинозы: "На что способно тело?" Мы поступаем как филологи, интерпретируя некую историю, историю культуры, вписанную в наши тела и зашифровавшую нам наши же способности. Мы указываем на то, что простым путь обретения собственного тела не бывает. "Тело - бечева, сплетённая в парадоксальный узел, и требуется единственное лёгкое, хотя и трудно находимое движение, чтобы распутать его и испытать удовольствие, которое доставляет сложная, но наконец-то решённая задача" (И.Ю.)